Буржуазная оппозиция протестовала, но дело не шло далее выпадов в газетах и на специально устраиваемых банкетах.
22 февраля – в день позорно отмененного банкета – в защиту реформы и против правительства Гизо поднялись рабочие предместья Парижа. Правительство, уже набившее себе руку на подавлении «мятежей», бросило против демонстрантов войска. Кавалерия и пехота атаковали безоружных и мирных людей, требовавших хлеба и реформы. В ответ на это Париж покрылся баррикадами. Борьба продолжалась весь следующий день. В надежде устоять Луи Филипп дает отставку Гизо, выражает согласие на реформу. Слишком поздно!
В кровавом сражении восставшие захватывают Тюильри, королевский дворец. Но короля в нем уже не было: отрекшись от престола, он бежал, спасая жизнь. Его трон выволокли на площадь и сожгли на огромном костре. Франция во второй раз сделалась республикой.
Завоевав республику, рабочие надеялись, что она будет социальной, как тогда говорили, то есть обеспечит их достаточным заработком, в первую очередь позаботиться об их старости, образовании для детей и так далее. Эти надежды были обмануты.
Учредительное собрание, открывшееся 4 мая, порвало всеми социальными иллюзиями февральской революции. Оно напрямик провозгласило буржуазную республику, и только ее.
Временное правительство, образованное из лидеров буржуазной оппозиции, позаботилось о том, чтобы состав учредительного собрания был строго буржуазным.
Рабочие вновь восстали, на этот раз не вместе с буржуазией (как и в феврале), а против нее. В этом великое историческое значение июньской баррикадной борьбы. Впервые в истории антагонизм буржуазии и пролетариата раскрылся во всей его непримиримости. Как мы видим, через этот антагонизм нужно было пройти, пройти до крайности, чтобы оба класса – пусть через столетие – убедились в возможности никоего социального мира, как он утвердился – при всех возможных оговорках – в передовых странах Европы, Америки и Азии.
Поводом к восстанию послужила намеренная ликвидация Национальных мастерских, дававших заработок тысячам безработных. Уволенные должны были отправиться на работу в провинцию (где они были менее опасны для правительства). На просьбу рабочих отменить распоряжение, правительство пригрозило применением силы. «Прекрасно – ответил на это глава рабочей делегации Пюжоль. – Мы знаем теперь то, что хотели знать».
Сражение продолжалось пять дней. Баррикады, начинаясь в предместьях города, упорно продвигались к центру, к городской ратуше. Правительство поручило расправу над восставшими генералу Кавеньяку. По выражению одного из министров, оно решило «устроить бойню»
Восстание было стихийным. Никто его не готовил. Не было не определенного плана действий, ни ясной программы, ни руководящего центра. Тем не менее, 24 июня по баррикадам стали передавать вписки предполагаемого правительства: в нем были имена социалиста Луи Блана, коммуниста-утописта Каабе, стойкого революционера О. Бланки, рабочего Альберта, но также Луи Бонапарта и некоторых других.
Утром 25 июня стало ясно, что правительство, обладая огромным перевесом сил, побеждает. Тем не менее, восставшие не помышляли о сдаче. Последним бастионом оставалось славное Сент-Антуансокое предместье. Здесь восставшие вывесили плакат, определяющий цели борьбы, как их тогда понимали: « Мы хотим социальной и демократической республики. Мы хотим самодержавия народа». Здесь гордо отвергли предложение о 2примерении». Повстанцы соглашались сложить оружие, если будет распущено Учредительное собрание, войска выведены из города, и при том непременном условии, что «народ сам выработает себе конституцию».
Утром 26 июня сражение прекратилось, но повсюду расстреливали захваченных в плен повстанцев - в казармах, каменоломнях и многих других местах. Отличалась в зверствах буржуазная Национальная гвардия, проводившая расстрел сотни человек. Трупы сбрасывали в Сену, и та уносила их в море.
В февральских боях парижский пролетариат потерял 5 тысяч убитыми и ранеными. В июне убитых было, по оценке английских газет, не менее 50 тысяч. Более 3 тысяч повстанцев было хладнокровно перебито после восстания. Не менее 15 тысяч человек было сослано без суда.