Социология и история
Страница 2

В первую очередь следует выстроить идеально-типическую конструкцию индивидуального исторического события, причины которого условно найдены. Это может быть такое отдельное событие, как война 1914г. или революция 1917г.; это может быть и такое широкомасштабное историческое индивидуальное образование, как капитализм конструкция исторической индивидуальности помогает определить характеристики того события, причины которого исследуются. Искать причины войны 1914г. означает найти причины с начала европейской войны в августе 1914г. Причины этого индивидуального события нельзя объяснить ни частыми войнами В Европе, ни явлением, которое имеет место во всех цивилизациях и называется «война». Иначе говоря, первое правило причинной методологии в историческом и социологическом смысле слова требует с точностью определить характеристики той исторической индивидуальности, которую хотят исследовать.

Во-вторых, необходимо проанализировать элементы исторического события по принципу: от сложного целого к частному. Причинная связь никогда не может быть связью аналогичной существующей между суммой момента t и суммой предыдущего момента t-l. Причинные взаимосвязи - это всегда частичные взаимосвязи, построенные на связях между отдельными элементами исторической индивидуальности и некоторыми данными предшествующего ей периода.

На третьем этапе, в случае если мы рассматриваем некую единичную последовательность во времени (которая имела место только один раз) в целях найти причинную обусловленность, нам необходимо после проведения анализа индивидуального исторического события и предшествовавших ему событий мысленно, чисто условно предположить, что одно из предшествовавших событий не произошло или произошло иначе. Грубо говоря, нужно задать себе вопрос: а что было бы, если бы . В пример с войной 1914 г.: что бы произошло, если бы Пуанкаре не был президентом Французской республики или если бы царь Николай II не подписал указ о мобилизации за несколько часов до того, как сделал то же самое австрийский император, если бы Сербия приняла австрийский ультиматум и т.д. Каузальный анализ, примененный к единичной исторической последовательности во времени должен пройти через нереальное видоизменение одного из элементов и дать ответ на вопрос: что произошло бы если бы этого элемента не существовало или если бы он был иным?

Наконец, следует сопоставить нереальный, мысленный ход событий (построенный на гипотезе, что один из предшествовавших элементов изменен) с реальным их развитием, чтобы иметь возможность сделать вывод, что мысленно измененный элемент был одной из причин проявления характерного признака в том историческом индивидуальном, на котором мы остановились в самом начале исследования.

Этот логический анализ, представленный в абстрактной и упрощенной форме, поднимает очевидную проблему: как можно познать, что произошло бы, если бы не произошло то, что произошло? Это логическое построение часто подвергалось критике и даже осмеивалось профессиональными историками именно потому, что этот прием, казалось, требовал знания того, что с уверенностью познать невозможно, иначе говоря, знания нереального.

Макс Вебер отвечал, что историки сколько угодно могут утверждать, будто они не задают себе таких вопросов, но на деле они их не могут не задавать. Нет исторических трудов, которые подспудно не содержали бы таких вопросов и ответов, какие мы только что привели. Если не задавать вопросов такого порядка, то в исторических трудах останется описание в чистом виде: такого-то числа такой-то сказал или сделал то-то. Чтобы труд был действительно причинно-аналитическим, необходимо косвенно выразить мысль, что без определенного акта ход событий был бы иным. Только это и предлагает данная методология.

«И тем не менее, невзирая на все сказанное, вопрос, что могло бы случиться, если бы Бисмарк, например, не принял решения начать войну, отнюдь не «праздный». Ведь именно в этой постановке вопроса кроется решающий момент исторического формирования действительности, и сводится он к следующему: какое каузальное значение следует придавать индивидуальному решению во всей совокупности бесконечного множества «моментов», которые должны были бы быть именно в таком, а не ином соотношении, для того чтобы получился именно этот результат, и какое место оно, следовательно, должно занимать в историческом изложении событий. Если история хочет подняться над уровнем простой хроники, повествующей о значительных событиях и людях, ей не остается ничего другого, как ставить такого рода вопросы. Именно так она и поступает с той поры, как стала наукой» [М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990, с. 465].

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8