Нередко шаповалы занимались мелкими кражами по ярмаркам, за что были и биты нещадно. В Ропске были убеждены, что не один шаповал не доживал свой век оттого, что у него непременно печенки были отбиты. Действительно, шаповалы как-то скоро начинали хиреть и умирать лет в 40, редко в 50, а то и в 30. Но, разумеется, ранняя смерть их должна быть объяснена той нездоровой обстановкой, в которой они работают: тут к спертому воздуху хаты присоединяется едкая шерстяная пыль, действующая разрушительно на легкие.
И сегодня работают шаповалы по-старинке: одиноко, вручную. Правда, производство уже не то. Мастерская – это небольшой сарайчик, в котором находится, так называемый, «рабочий стол», настоящая русская печь. Новшеством стало покраска валенок в черный цвет. Как же они это делают в таких условиях? В чугунный котелок с кипящей водой мастера кладут четыре чайной ложки специальной черной, как уголь, краски. В него же помещают валенки и в печь. Когда валенки начинают кипеть, шаповалы достают их голыми руками из кипящей жидкости. Чтобы закрепилась краска, кипение длится не две и не три минуты. В результате этого процесса выделяется едкий дым, который пагубно влияет на здоровье шаповала. На одну пару уходят 6 – 8 часов, но дело того стоит. Познакомившись с образом жизни шаповалов, может сложиться впечатление, что это люди не совсем высоких моральных качеств: хулиганы, разбойники. Но сегодня уже постарели они, успокоились. От былой шумной гвардии, не дающей расслабиться бдительным стражам порядка, остались единицы. Да и тем уж не до лихих разбойничьих кульбитов: зиму бы пережить да Пасху встретить. Не смотря на все эти «шалости», с уверенностью можно сказать, что это были и есть мастера своего дела.
Заключение
Время идет, спешит постоянно… Часы жизни нельзя остановить. Оно не пожалело и шаповалов Нового Ропска, которых в селе практически не осталось. Уходит в небытие уникальное мастерство, а вместе с ним и таинственный язык шаповалов. Что тому виной? Наверное, самый правильный ответ – это время. Стареют шаповалы. Сейчас среди их «трудового братства» остались лишь старики, которым не то, чтобы заниматься делом жизни, а хоть бы прожить еще год. Нет у них преемников, чтобы передать мастерство, унаследованное от отца и деда. Разве может работа шаповала принести хороший доход? Конечно же, нет! Да и часто ли мы в наше время видим людей, которые носят валенки? Опять же – нет! Тогда зачем же их изготовлять? Но чем может заработать себе на жизнь человек, который с детства постигал все тайны мастерства, а чуть позже кормил семью на заработанные этим трудом деньги? Поэтому для них это не просто работа, а призвание. А «катрушницкий» язык есть неотъемлемая часть этой работы.
Язык шаповалов уникален. В «совершенстве» его знал лишь узкий круг людей. И чем носителей этого языка становится меньше, тем больше вероятность того, что язык исчезнет навсегда. Жители села знают о тайном языке шаповалов, даже отдельные слова, но их практически не используют. Да и сами шаповалы редко уже общаются на своем языке. Не с кем, да и не за чем… поэтому, когда мы просили шаповалов назвать нам слова на «катрушницком» языке и сказать, что они означают, сделать это было им уже не так-то просто. Забыли они его, а может, не захотели говорить – мы не знаем. Зачем им его скрывать? Лет десять назад это было еще тайной. Но уже не сегодня…. Возможно, этот язык и не имеет будущего. Общаясь с шаповалами, мы часто слышали от них слова: «Пусть он (язык) умирает вместе с нами!» Трудно сказать, ошибаются они или нет. Но это не главное. Важно, чтобы о нем знали. Этот язык – часть нашей русской культуры, составляющая часть нашей Родины. И если мы, простые жители Брянщины, не общаемся на этом языке, то должны хотя бы знать о его существовании.
Язык, имеющий такую необычную историю, имеет право на жизнь, пусть даже на страницах книг. И это намного лучше, чем кануть в Лету, быть навсегда забытым.
Родина у нас одна, и её надо всемерно беречь. Интерес к прошлому своей страны, области, района, села послужит воспитанию патриотических чувств, поможет стать образованными, полезными обществу, людьми.