На Куликовом поле князья впервые сплотились вокруг Москвы, признали главенство Москвы. Это мы называем их русскими, а они себя считали ярославцами и белозерцами, муромцами и брянцами. И только на Куликовом поле и после него как будто некое дуновение истории просквозило души: в князьях и дружинниках, боярах и смердах появилось историческое осознание, что все они — русские. Конечно, междуусобная резня продолжалась еще долго. И не случайно, что самая жестокая была с тверичами и новгородцами, которые на Куликово поле не пришли .
Однако союз Руси и Золотой Орды противостоял не только Западу, но и Востоку. К тому времени началось нашествие железных армий Тамерлана, выходивших к Волге и занимавших Елец. Вот они-то и несли с собой иго в подлинном, римском значении слова. Не дружина, не ополчение и не вольная конница, а невиданные по тем временам регулярные войска, они несли с собой и утверждали на завоеванных землях городскую мусульманскую культуру, общинно-бытовое и государственное устройство на свой манер. От их наступления на Русь отвлекал и закрывал Русь с Волги, с Востока, хан Тохтамыш, словно бы отдавая исторический долг благодарности Дмитрию Донскому и Руси за Куликово поле и искупая вину за поход 1382 года. Вся его долгая и бурная жизнь после Куликова поля прошла в битвах с Тимуром и тимуридами. Золотая Орда в этой борьбе истощила последние силы и вступила в полосу заката.
После смерти Тохтамыша в Орде вновь началась смута. Но Московская Русь уже была крепкой. И через какое-то время вассальная зависимость от Золотой Орды сама собой отпала. А затем уже Русь стала занимать и заняла на этих огромных пространствах главенствующее положение.
Как писал один из основателей евразийской исторической школы князь Н.С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву».
А в заключение хотелось бы отметить, поучительный факт из истории . — называйте как угодно. Кстати, о Мамае.
Вроде бы с ним-то все ясно: интриган, узурпатор и так далее. Но его след в русской истории на этом не стирается. Один из его сородичей, не то внук, не то внучатый племянник, оказал услуги Витовту, великому князю Литовскому. За что тот пожаловал его урочищем Глина и княжеским титулом. Потом литовские князья Глинские ушли на Русь. Елена Глинская, как мы знаем, вышла замуж за великого князя Василия III и стала матерью царя Ивана Грозного. А Иван Грозный «татар», если не считать татарина Бориса Годунова, не «защищал» и даже совсем наоборот — воевал Казань Господи, да в любой истории все так переплетено, что одним махом ничего не разрубишь и ничего не решишь! (15)
2.3 Саин Булат
Царь Иван Грозный был Чингизидом по матери, крещеной татарке Елене Глинской, и данное обстоятельство использовалось им при покорении Казани, в борьбе за казанский престол. Зная о своем происхождении, он прекрасно знал, что он один из наследников престола. Иван Грозный, как амбициозный человек, считал своим долгом восстановить орду и стать законным ханом великой империи Золотой орды. Кто бы не хотел быть ханом такой империй?
Считается, что не было на Руси более жестокого и кровавого правителя, чем Великий и Ужасный царь Иван Васильевич, который только и делал, что варил в смоле политических оппонентов или сажал их на кол. Впрочем, сам Грозный оценивал свои деяния скромно. «Нечем мне гордиться, ибо я просто исполняю свой царский долг,--писал он в письме князю Курбскому (их отношения очень напоминают диалог Путина и Березовского).--Как же ты не смог понять, что властитель не должен ни зверствовать, ни бессловесно смиряться? Даже во времена благочестивейших царей можно встретить много случаев жесточайших наказаний--иначе все царства просто распадутся от беспорядка и междоусобных браней». И уж совсем мало кто догадывается, что Иван Васильевич хотел сменить профессию и всерьез задумывался, не расстаться ли с троном.
Что он однажды и сделал.
Итак, в 1575 году царь Иван Грозный неожиданно для всех отрекся от царства и передал всю полноту власти татарскому царевичу Симеону Бекбулатовичу. Бывший касимовский хан стал «царем и великим князем всея Руси». Сам же Грозный, который теперь уничижительно звался Иванцом Московским, переехал из Кремля в Опричный двор на Петровке, отказался от всех почестей и ездил по Москве, как обычный простолюдин, в телеге, запряженной одной лошадью