В С Т У П Л Е Н И Е
Великая Отечественная . 1418 дней и ночей бушевал огонь
войны, убивая людей и уничтожая все, что было создано их трудом.
Десятки миллионов сыновей и дочерей потеряла наша Родина - мать.
Нет семьи, которой бы не коснулась война. Чем измерить глубину
утраты и силу нашей скорби? Даже теперь, столько лет спустя после
Победы, матери ждут сыновей, жены - мужей, дети - отцов. Память и
надежда. Они живут всегда с нами и в нас.
Не изжиты пока и известные по военным временам
представления: "какая война без жертв", "война спишет все",
"победителей не судят". И хотя сегодня уже трудно кого-либо убедить
в Том, будто не было грубых просчетов руководства СССР накануне и
в ходе войны, неоправданных потерь, мы нередко все еще пытаемся
объединить добро и зло в ее истории под высокими словами
"героическое и трагическое".
С полным основанием мы пишем о прогрессивном
воздействии разгрома фашизма на развитие всего человечества,
подчеркиваем решающую роль СССР. Но победа, сохранив и упрочив
независимость нашей страны, одновременно укрепила диктатуру
Сталина; она разрушила фашистские режимы в странах Центральной и
Юго-Восточной Европы, но распространила на них влияние
сталинизма. Имперские тенденции сталинской дипломатии, общая ее
профессиональная ограниченность явились одной из предпосылок
возникновения "холодной войны". Этому способствовали и огромные
военные потери СССР, породившие самоуверенность правящих
кругов НАТО.
Односторонне истолкованы пока источники победы. Наукой
признаны исключительная роль овладевшей массами идеи защиты
социализма, приобретшего новое содержание патриотизма,
исключительное мужество армии и народа, их способность превзойти
противника в военном искусстве и технике. Однако историки, по
существу, глубоко не исследуют антиисточник - сталинизм,
удесятеривший жертвы народа. Не преодолены различные
проявления персонификации истории. Место народа и армии в наших
трудах все еще занимают Сталин, его окружение да сотня-другая
героев-одиночек. Из числа источников победы выпал и
географический фактор, в отдельные периоды войны оказавший
решающее влияние.
Но главное - пока не определена полностью цена победы,
историю войны нельзя считать исследованной. Во всем комплексе
вопросов здесь неизбежно выделяется ответственность за
неисчислимые жертвы.
Именно нежелание раскрывать это и обусловило во многом
фальсификацию военной истории.
В умах советских людей мысль о том, какой же ценой досталась
победа, возникла давно. Еще 25 июня 1945 года, на другой день после
парада на Красной площади, А. Довженко, например, с горечью
отмечал в своем дневнике: в "торжественной и грозной речи" маршала
Жукова "не было ни паузы, ни траурного марша, ни молчания". Как
будто эти "тридцать, если не сорок миллионов жертв и героев совсем
не жили".
"Перед великой их памятью, перед кровью и муками не встала
площадь на колени, не задумалась, не вздохнула, не сняла шапки".
Нельзя сказать, что в период войны у нас совсем не упоминали
о павших. Приказы содержали фразу "вечная слава героям . ", Однако
число их тщательно обходили молчанием, фарисейски сообщая о
колоссальных потерях немцев. Уже 3 июля 1941 года "великий
стратег" объявил о разгроме "лучших дивизий врага", а 6 ноября,
совсем утратив чувство меры, утверждал, что Германия истекает
кровью, потеряв 4,5 миллиона солдат и офицеров. По окончании
войны Наркомат обороны СССР нарушил нравственную традицию
цивилизованных народов, требовавшую опубликования поименных
списков погибших и пленных. Первоначально упоминалось о 7
миллионах погибших. Хрущев назвал иное число: 20 миллионов.
Брежнев в 1965 году говорил: "более 20 миллионов".