Что касается «низкопоклонства Павла перед Пруссией», то здесь следует сказать следующее - Павел действительно очень уважал Пруссию. Да это и неудивительно - после того, как Европа стала свидетельницей подвигов армии Фридриха Великого, мнение, что прусское войско непобедимо, было аксиомой для всего «цивилизованного человечества». Вопреки всему это мнение было свойственно (что греха таить, было дело) и высшим слоям России. Фразы Суворова о том, что «русские прусских всегда бивали» считались «неполиткорректными». Например, тот же Ростопчин выражается более нейтрально - пехота-де «стоила стольких трудов покойному прусскому королю .». Действительно, трудов она ему стоила многих, если знать, что в двух великих сражениях, под Цорндорфом и при Кунерсдорфе, непобедимый Фридрих получил не сумел сломить русское войско. При Кунерсдорфе армия Фридриха была буквально уничтожена, стерта с лица земли. Конница Зейдлица, прозванная «железной», белые гусары, черные королевской гвардии гусары (с «мертвой головой» без нижней челюсти на киверах, эмблема, взятая по наследству танковыми войсками Вермахта) - все лучшее из армии Фридриха осталось лежать на поле боя. Король спасался, чуть ли не в одиночку и едва не попал в плен. Его настигали казаки, когда на помощь пришли сорок черных гусар с офицером. Гусары полегли все как один, а король сумел вывернуться из рубки и ускакать. История сохранила имя офицера, спасшего короля - ротмистр Притвитц, а шляпа Фридриха Великого, которую с него сбили в драке, есть в экспозиции Эрмитажа. Именно наблюдая за битвой при Кунерсдорфе, Фридрих сказал: «Русского солдата мало убить, его еще и толкнуть надо, чтоб свалился». И именно тогда же Фридрих высказал мысль, повторенную потом Бисмарком и многими другими знаменитыми немцами, о том, что германская армия непобедима, но только до тех пор, пока не связывается с русскими. Вот такие «труды» доставила Фридриху упомянутая Ростопчиным пехота.
Есть и еще одна причина, по которой Павел питал некоторую слабость к Пруссии. Дело в том, что армия Фридриха была действительно очень сильна и по-настоящему инновационна для того времени. Фридрих провел в армии реформу, подобную последующим реформам Павла - он сломал сословные ограничения и дал возможность продвижения по службе инициативным офицерам с самых низов, подобно маршалу Зейдлицу. Армия Фридриха, армия нового образца, громила и Австрию, и Францию, и вообще всех, кроме русских. Интересно, что когда Бонапарт, тоже реформировавший армию подобным образом («в каждом солдатском ранце лежит маршальский жезл»), столкнулся с армией Пруссии, но уже не фридриховской, а переделанной его наследниками на старый лад, результат был прямо противоположным.
Когда Павел после десятилетий вольной жизни для дворян начал наводить в армии стальной порядок, когда он стащил с господ офицеров шубы и муфты, разогнал «егерей в фантастических мундирах», «услужливых Савеличей», без которых дворянские отпрыски в армии отказывались служить, и пытался заставить офицеров заниматься своим прямым делом вместо театров и псиных охот, вот тогда и были пущены в ход разговоры о «прусской палочной муштре». Достаточно взглянуть на армейские новации Павла, продуманные вплоть до самых мелочей, как становится совершенно ясно - Павел строил свою армию, не подгоняя ее ни под какие образцы. Заимствования были, но заимствовал Павел с умом, и заимствовал у сильнейшей армии Европы. Например, основным заимствованием из Пруссии был маршевый шаг и маршевая музыка. Ритм шага и ритм маршей с тех пор у русской и прусской армий был в общем идентичным. У французов и американцев ритм другой, более короткий, поэтому американские марши как таковые нами на слух не воспринимаются. Начался обмен маршами. Примеры «Варяга» и марша «Все выше, и выше, и выше . » далеко не единственные. В России был популярен марш «Alten Kameraden», а в качестве похоронного марша некоторое время (до появления «Спите, орлы боевые») использовался классический «Ich hatt einen Kameraden». Его переводили и обрабатывали многие поэты, включая Жуковского: «Был у меня товарищ,//Уж прямо брат родной,/ /Ударили тревогу,//С ним дружным шагом в ногу//Пошли мы в жаркий бой .» («Служили два товарища . вот пуля пролетела -и ага .» - из той же оперы) В свою очередь в Германии военные оркестры параллельно исполняли русские марши и маршевые мелодии, и эта традиция сохранялась вплоть до конца Третьего Рейха. Доподлинно известно, что военные оркестры Вермахта часто исполняли 7-ую симфонию Чайковского и успели до конца войны занести в свой репертуар 6-ую симфонию Шостаковича, написанную им в осажденном Ленинграде.