Сегодняшние иммигранты, приезжая в регионы Дальнего Востока как туристы или по приглашениям своих деловых партнеров, активно скупают там жилье. Так, например, в г. Уссурийске Приморского края именно этим вызван резкий скачок цен на квартиры. Учитывая, что Уссурийск представляет собой в геополитическом плане более выгодный, чем Владивосток, стратегический пункт, у китайцев возникает особый интерес к этому городу. Закрепление китайцев в Уссурийске дает возможность им контролировать всю территорию Западного Приморья и ключевую часть Транссиба, связывающую Россию с морскими портами Тихого океана.
Такой сценарий крайне опасен для России. Его осуществление означает реализацию плана по развалу целостности российской территории и превращению страны в контролируемый сырьевой придаток. Именно поэтому вряд ли американскому правительству, ориентированному на идею глобализации, то есть мирового господства США, неприятна мысль о захвате наиболее значимой части Дальнего Востока Китаем. Пока на Дальнем Востоке России реализуется системно выстроенная миграционная политика КНР. Несмотря на теоретические рассуждения об угрозах России, создающихся данной политикой, государственные решения принимаются в ключе иной логики, направленной, как нам кажется, на заигрывание с Китаем и другими государствами АТР, имеющими территориальные претензии к России.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
Для позитивного изменения сложившейся сегодня на Дальнем Востоке миграционной ситуации в России накоплен немалый опыт. В периоды царизма и советской власти в стране проводилась довольно активная миграционная политика, направленная на заселение и освоение Дальнего Востока. Внимательное рассмотрение подходов к регулированию миграционных процессов тех лет позволяет сделать вывод о том, что многие из сегодняшних «изобретений» в регулировании миграции были разработаны ранее и апробированы на практике. В частности, даже предлагаемый нами социальный подход в реализации миграционной политики на Дальнем Востоке в отдельных фрагментах просматривался еще в досоветский период колонизации региона. Правда, на разных этапах освоения Дальнего Востока у российских властей преобладало потребительское отношение к этим территориям. Дальний Восток воспринимался, скорее, как природная кладовая, из которой нужно черпать все, что необходимо государству. Досоветский и советский периоды реализации миграционной политики на Дальнем Востоке характеризовались последовательной колонизацией региона с помощью внутренних мигрантов и довольно успешным регулированием потока внешних мигрантов из сопредельных государств. Постсоветский период отмечен, по сути, отсутствием системной миграционной политики на Дальнем Востоке.
Царская политика колонизации дальневосточных земель имела, по мнению Л.Л. Рыбаковского, следующие формы: - военная; - казачья; - промышленная; - крестьянская колонизация.[9] Военная колонизация является первоначальной формой заселения Дальнего Востока. Принцип военной колонизации Л.Л. Рыбаковский иллюстрирует словами Г.Ф. Чиркина: «…за воином идет пахарь, за линией укреплений вырастала линия русских деревень». Заселение военными не привела к созданию на их основе постоянного общества. Большинство военных вернулись обратно. Однако свою миссию в освоении Дальнего Востока они выполнили: были укреплены границы и сформирована приграничная полоса расселения.
Казачья колонизация, вопреки устойчивому мнению о высокой роли казаков в освоении и заселении Дальнего Востока, не имела большого успеха. Заселение казаками было значительно дороже, чем крестьянами. При этом казакам отводились лучшие земли, однако урожай они получали существенно ниже крестьянского. Из-за того что наиболее плодородные земли отдавались казакам, сдерживалось развитие крестьянских хозяйств на Дальнем Востоке.
Промышленную колонизацию вряд ли следует рассматривать как ведущую в освоении Дальнего Востока. Как указывает Л.Л. Рыбаковский, она проходила вяло и инертно. Это было обусловлено отсутствием свободных капиталов при недостаточном общем уровне технико-экономического развития страны. Кроме того, центр не был заинтересован в промышленном развитии окраин, поскольку рассматривал их как выгодные рынки сбыта товаров. Дешевизна иностранной рабочей силы вынуждала многих промышленных переселенцев менять сферу занятости и идти в земледелие. К началу XX в. в трех основных отраслях промышленности было занято 70 тыс. человек – в 13 раз меньше, чем в сельском хозяйстве.